 |
ИНТЕРВЬЮ |
 Когда Petropavlovsk начнет платить дивиденды, какой цены золота ждет в 2017 году, почему не намерен отказываться от хеджевых контрактов, и почему намерен вернуться к сделкам с "Амур Золотом" и "Золотом Камчатки", а также где может разрешить GMD Gold строительство двух автоклавов на своей территории, и какое еще главное дело осталось в жизни рассказал в интервью Агентству ПРАЙМ гендиректор компании Павел Масловский
Вопрос: Павел Алексеевич, насколько вы удовлетворены результатами 2016 года?
Ответ: В определенном смысле итогами года мы удовлетворены, - сделали всё, что можно было сделать в данных конкретных обстоятельствах. А под обстоятельствами я имею в виду чудеса погодных явлений, которые происходили в Амурской области: это и наводнение, и ранние морозы, потом оттепель, потом опять морозы, - имело место определенное замедление темпов выполнения горных работ, хотя мы их практически не прерывали, но в связи с этим, не додали продукции, как планировали изначально. Пришлось корректировать результаты.
С другой стороны, при том количестве золота, которое мы добыли - 416 тысяч унций, продали 400 тысяч унций, - у нас себестоимость (ТСС) 700 долларов за унцию, а по затратам где "всё включено" (AISC) - 800 долларов за унцию. Для таких содержаний, для такой горной массы, которую мы переработали, это весьма хорошо показывает эффективность нашей работы.
Среднее содержание золота в руде у нас - 0,9 граммов на тонну, поскольку мы как раз не успели взять богатые руды к концу года, как ожидали. Необходимо было существенное понижение карьера, большая вскрыша, - планировалось это на конец ноября и декабрь. Помешала погода, но золото никуда не делось, мы его возьмем в этом году.
Вопрос: В 2017 году вы перейдете в активную фазу подземной добычи?
Ответ: Да, в прошлом году мы начали подземные операции и довольно быстро продвигаемся - уже прошли больше километра подземных горных выработок. Во втором полугодии начнется добыча руды высоких содержаний на месторождении Пионер.
У нас массивные рудные тела уходят глубоко вниз, поэтому мы отказались от высокой вскрыши - большой работы, которая выполнялась в предыдущие годы. Раньше мы подходили к богатым содержаниям в руде через открытые работы (карьер), - это становится и затратно, и неэффективно. Теперь в продолжение рудных тел с высокими содержаниями будем заходить из-под земли, это получается эффективней и позволяет в течение года более равномерно распределять работы. Кроме того, открывает возможность подземной разведки.
Мы видим очень большой потенциал в запасах под подземную добычу на Пионере, и для того, чтобы получить более точную, детальную картину о ресурсах и запасах бурим скважины из-под земли.
Вопрос: Сколько приблизительно золота в 2017 году у вас будет добыто из-под земли?
Ответ: Прогноз, который мы дали - 420-460 тысяч унций золота включает и подземную добычу. В разнице - 40 тысяч унций - основная компонента, значительная часть, но не вся, - это подземная добыча. Мы достаточно консервативны, поскольку подземная добыча для нас первый опыт, и, хотя у нас достаточно опытный подрядчик, мы очень аккуратно даем прогноз - посмотрим, каким будет результат подземных работ, пока у нас здесь самая большая неопределенность.
Вопрос: Компания в последнее время стабильно снижает производство (2014 = 624,5 тысяч унций; 2015 = 504,1; 2016 = 416,3). Раньше, вы были более оптимистичнее - первый прогноз на 2015 год был до 700 тысяч унций. Месторождения у вас те же - ошибались в качестве руды?
Ответ: Нет, мы корректировали рост. Если вы помните, мы избавились от наших аллювиальных (добыча на россыпях) активов. В связи со снижением цены на золото, они становились менее и менее прибыльными. При этом отвлекали, требовали достаточно большого времени, управленческих усилий. Поэтому мы от них избавились, оставили только основные активы, а это был существенный вклад в наше производство.
И потом наша цель, - не производство количества унций, а получение максимальной прибыли. Вы наверно обратили внимание, что у нас себестоимость 700 долларов на унцию, а общие денежные затраты, куда входят и поддерживающие производство капитальные затраты - 800 долларов. Это очень хороший показатель в отрасли, очень конкурентный, даже при том, что у нас низкие содержания золота в руде.
По параметрам только себестоимости (ТСС) может и надо бы добыть больше унций, но тогда быстрее изнашивается горный флот, больше тратится средств на ремонт, на замену агрегатов, на покупку новой техники. Поэтому мы перешли к более тонкому планированию, чтобы минимизировать затраты, а не гнаться за унциями.
В качестве руды мы никогда не ошибались. В этом году случилось, я согласен, мы снизили прогноз. Просто из-за погодных условий не дошли до богатого рудного тела. Но качество руды, и ее содержания мы понимаем достаточно хорошо.
Вопрос: А в хеджировании не разочаровались, в 2016 году вы потеряли 21 доллар с каждой унции будете продолжать/возобновлять хеджевые контракты?
Ответ: Да, в прошлом году хеджевые контракты нас подвели, но если в целом рассмотреть весь период хеджирования, - с весны 2013 по 2015 год, то мы в большом плюсе.
2016 год - первый, когда мы оказались в небольшом минусе, и я не скажу, что эти потери для нас драматичны. Поэтому мы оппортунистически подходим к хеджевым контрактам, стараемся быть достаточно консервативными, и не будем оставлять этот инструмент.
Вопрос: При рефинансировании кредитов, в декабре 2014 года для вас было определено условие, дивидендные выплаты возможны, когда отношение всех заемных средств к EBITDA будет не более 2 к 1, когда вы достигнете этих условий? Когда акционерам ждать дивидендов?
Ответ: Это условие было определено банками, и мы не могли с ним не согласиться. А конкретную политику в отношении выплаты дивидендов мы будем определять после выхода на этот показатель и учитывая абсолютный размер долга.
Помимо наших усилий, здесь большую роль играет цена на золото. Сейчас у нас отношение заемных средств к EBITDA чуть больше трех к одному. Но мы надеемся, что достигнем отношения два к одному уже в 2018 году.
Вопрос: Капитальные затраты на 2017 год запланированы 100-110 млн долларов, включая примерно 60% на автоклав. Сколько запланировано на геологоразведку, строительство?
Ответ: На геологоразведку у нас получается в чистом виде где-то около 15 миллионов долларов.
Дело в том, что часть подземных горных работ также будет относиться к геологоразведке, поэтому трудно их выделить и формально цифра может отличаться, но порядок именно такой. А остальное (25-30 миллионов долларов) - нам надо доделать флотацию на месторождении Маломыр.
Вопрос: Какая цена золота заложена в бюджет 2017 года?
Ответ: Волатильность цены на золото заставляет нас быть гибкими. Поэтому мы не можем сказать жестко какую цифру заложили в бюджет. Мы считаем, что средняя цена будет 1200 долларов за унцию. Но естественно, тестировали бюджет и при случае, если цена будет 1100 долларов, - то есть в целом мы готовы скорректировать наше поведение, программу работ и при 1150 долларах.
Вопрос: Почему вы расстались с GMD Gold, как принималось решение - закончить строительство автоклава за счет собственного денежного потока?
Ответ: Когда мы сначала договаривались, у нас не было возможности всё оплачивать. Значительную часть средств надо было направлять на текущее погашение кредитов - график был очень жестким, и поэтому предлагали GMD Gold значительную часть в проекте. После того, как графики гашения были пересмотрены, расчеты показали, что при поддержке банков мы можем завершить строительство автоклава сами. Банками был сделан вывод, и мы с ними согласились, что отдавать 50% в проекте нет необходимости.
Собственно, методика пересмотрений графиков амортизации кредитов, рассчитывалась нами совместно с банками и консультантами, так, чтобы мы могли достроить автоклав из собственных средств.
Но с другой стороны, мы готовы обсуждать с нашими партнерами другое альтернативное сотрудничество. Пока мы детально ничего не обсуждали, пока и они и мы должны привыкнуть к этой новой реальности.
Вопрос: Каким может быть это сотрудничество?
Ответ: На каких-то этапах мы готовы им предоставлять наши мощности для переработки их концентратов.
Другой вариант - построить автоклавы под свои концентраты.
Наш проект предусматривает существенное расширение, так как первоначально мы рассчитывали сделать шесть автоклавных единиц, а в итоге их у нас четыре. Научно-технологические исследования наших концентратов, позволили усовершенствовать процесс, - мы добились значительного сокращения времени пребывания материалов в автоклаве, и программу переработки наших концентратов, которые мы будем получать с Маломыра и Пионера, мы можем выполнять на четырех автоклавах. А изначальный проект, и объемы площадей у нас были сделаны под шесть, следовательно, к нашим четырем мы можем добавить еще два автоклава. И собственно, вот это может быть одним из вариантов сотрудничества.
Вопрос: Насколько это им интересно?
Ответ: Я не знаю. Это пока моя мысль, это не их предложение.
Вопрос: А вам это будет интересно?
Ответ: Тоже не знаю. Это надо обсуждать. Это все вопрос цены - это коммерческий вопрос.
Вопрос: При какой цене на золото вы получите 120-140 млн долларов, необходимых для завершения строительства автоклава самостоятельно?
Ответ: 1200-1250 долларов за унцию, в этом интервале. И это в течение двух лет.
В этом году мы продолжим работы над строительством автоклавного комплекса - сейчас они развернуты полным ходом, и в 2018 году должны его запустить. Мы полностью заканчиваем строительство и начинаем переработку концентратов в конце 2018 года. В четвертом квартале комплекс должен работать.
Вопрос: А если вдруг цена золота будет ниже, и средств не будет хватать? Какие у вас ковенанты перед банками - они позволяют привлекать новые кредиты? Или будете отодвигать сроки запуска?
Ответ: Мы не будем отодвигать сроки запуска автоклавного комплекса. Значительного недостатка средств не ожидается, и в первую очередь мы их будем направлять на "пусковую очередь" с последующей доделкой. Мы так не раз поступали при завершении строительства наших предприятий. Это работает.
Вопрос: В каком состоянии сейчас Андреевский подземный рудник, сколько там содержится богатой руды?
Ответ: На Андреевской зоне все приведено в порядок, работы особо не прекращались, они просто замедлились из-за морозов, как я уже говорил. Там богатое рудное тело уходит на глубину еще очень далеко вниз. К подземным горным работам мы планируем приступить после уточнения параметров его падения и простирания бурением с поверхности.
Вопрос: А есть еще аналогичные, богатые рудные тела?
Ответ: Есть. Они все у нас идут на глубину, - как шли с поверхности, так и уходят на глубину. И содержание золота в них увеличивается.
Сейчас у нас две подземные программы. Первая, - это на Пионере, причем пока только в одном месте. А там есть еще и другие такие же рудные зоны, в других карьерах - на северо-востоке мы уже смотрели зону Бахмута. Под той же Андреевской зоной есть еще много богатых рудных столбов, которые уходят на глубину. И плюс - на Маломыре уже начали подземные работы.
Вся подземка, которую мы рассматриваем к добыче, имеет средние содержания золота порядка 8-9 граммов на тонну.
Вопрос: Сколько вы уже израсходовали средств на поземные рудники?
Ответ: На сегодняшний день наши инвестиции составили порядка 300 миллионов рублей.
Вопрос: Как вы расширяете свою сырьевую базу?
Ответ: У нас сейчас достаточный пакет геологоразведочных лицензий. Как мы сообщали, у нас очень хорошие результаты по Эльгинскому месторождению - практически 2 миллиона унций только запасов обнаружили, сейчас готовимся их защищать. И, я так думаю, что там это не все, там может быть еще удвоение и ресурсов, и запасов. В географическом смысле Эльгинское, - это сателлит нашего месторождения Албын, хотя оно гораздо крупнее Албына. Оно находится рядом, и руда с него может перерабатываться на Албынской фабрике.
В этом же районе у нас рудопроявление Ясное, на нем когда-то, в советское время, велись небольшие подземные разработки. Но мы посмотрели на него с другой стороны, на наличие может быть с меньшими содержаниями золота, но более мощных рудных тел, обнаружили их.
Также на флангах Пионера мы продолжаем разведку, там есть очень неплохие индикативы.
Деньги, которые мы тратим на геологоразведку, они вполне оправдываются. У нас сейчас всего около 20 миллионов ресурсов золота, и приблизительно 8 миллионов унций запасов.
Вопрос: Сделки, которые обсуждались - по приобретению "Амур Золота" и "Золота Камчатки", - это тоже ваш способ по расширению географии и наращиванию сырьевой базы?
Ответ: В определенном смысле да, мы рассматривали возможность слияния с "Амур Золотом". Я вижу в этой сделке большую синергию, мне нравится этот актив, и район близок к Амурской области, находится по-соседству с нами. Считаю, что это интересный актив, и безусловно мы на каком-то этапе вернемся к этому разговору обязательно.
Что касается камчатских активов, то там производственная синергия менее просматривается, поскольку расстояния между нами большие. Но коллеги сейчас готовят свои материалы - аудит запасов, и так далее. Они готовятся продолжить разговор - вопрос еще не закрыт.
Но пока, мы считаем, как и большинство акционеров, что сейчас не самое лучшее время для чисто бумажных сделок (оплата акциями). Мы ведь сейчас существенно недооценены, хотя активы у нас очень хорошие. Сначала надо немножко поднять капитализацию компании.
Вопрос: Сейчас они ваши самые крупные акционеры (структуры Виктора Вексельберга и группы "Ренова" владеют 18,377% акций, плюс конвертируемые облигации - 6,8774%). Насколько они вовлечены в операционный процесс, и процесс управления компанией - не вмешиваются?
Ответ: Да, они наш большой акционер. Это говорит только о том, что они видят перспективу в нашей компании, зря бы деньги не стали вкладывать. В операционный процесс они не вмешиваются. Мы с ними работаем также, как со всеми акционерами и встречаемся, что-то обсуждаем.
Вопрос: Нет ли планов получить листинг на Московской бирже?
Ответ: Листинг не является самоцелью, - это все лишние затраты, что лондонский листинг, что московский. Единственная цель листинга для компании - это доступ к капиталу, а для акционеров - это ликвидность акций. Вот это две цели, два фундаментальных смысла листинга и, если мы увидим, что какой-то из этих вопросов решается, то обязательно это сделаем.
Сейчас ситуация такая, что на Московской бирже нет возможностей поднять капитал компании нашего уровня. Таких примеров нет, и ликвидность не очень, но процесс мы мониторим давно.
Вопрос: Планируется ли полный выход из IRC? Насколько вы удовлетворены партнерством с китайскими товарищами?
Ответ: Китайские партнеры свою работу сделали - они уже все построили, так что сотрудничество закончилось. Из IRC выходить пока не собираемся. Выход должен быть в хорошие деньги.
Предлагать долю в недостроенном объекте, или в завершенном объекте, который генерит денежный поток и самодостаточен, - это, как говорится, две большие разницы. IRC запустилась, выходит на проектную мощность, - вот только сейчас там этот процесс полным ходом разворачивается. Поэтому активно мы этим вопросом сейчас не занимаемся, хотя это тоже один из вариантов поднять капитал. Эту идею мы рассмотрим позже.
Вопрос: Чего ждете от 2017 года - какой цены на золото?
Ответ: Я бы назвал 2016 год поворотным для цены на золото и взглядов на металл. В конце 2015 года были очень негативные прогнозы, рассматривались падения до 1000 долларов и ниже. Но вдруг, в середине года все развернулось, и цена достигала даже 1350 долларов. Сейчас она чуть-чуть пониже, но все-равно хорошо. Я считаю, что это начало фундаментального разворота.
В этом году я полагаю, что мы можем увидеть и 1400 долларов за унцию - политическая нестабильность сильно влияет на золото, неопределенность в действиях нового президента США сильно будоражит рынок. Я не готов комментировать его действия, правильные они, или неправильные, но его напористый подход беспокоит рынок, и цена на золото реагирует в позитивную для нас сторону.
Вопрос: Павел Алексеевич, что вы для себя считаете главным делом жизни: металлургический бизнес IRC, или золото "Петропавловска"?
Ответ: Я решил в жизни много задач: и дом построил, и сына родил, и деревья посадил, - но если говорить об оставшихся делах, то это - автоклавное строительство. Сейчас я вижу, и очень рад тому, что мы его возобновили это наше детище, и мое, в том числе.
Я считаю, что после реструктуризации бондов, после реструктуризации кредитов мы получили новое дыхание. Автоклав, по-существу, - это новая жизнь для предприятия. Больше половины наших запасов - это упорные руды. Их выгодно добывать и перерабатывать автоклавным методом, потому что очень низкие затраты на добычу - у нас массивные рудные тела, низкий коэффициент вскрыши. Для России в целом, запасы упорных руд превалирующие.
Мы долго к этому шли - готовились, создавали научную базу, опытное производство. Построили опытный цех, и опытный завод - один из уникальных в России, где целиком смоделировали автоклавный процесс в непрерывном режиме. Это не тривиальная задача, которую очень интересно и сложно решить не только с коммерческой точки зрения, но и с точки зрения инженера, металлурга. Для меня эта задача, с учетом того, что мне уже 60 лет - важнейшее и оставшееся в жизни дело.
Сергей Падалко, Вестник Золотопромышленника
14.02.2017 11:27
|
